Остров Итуруп — самый большой среди Курильских островов. Весь покрыт непроходимыми лесами, переплетен реками и усыпан большими и малыми озерами.
Это земля рыбаков и охотников. Издревле тут этим промышляли. Сначала — айны, коренные жители, которые облюбовали местные склоны и долины еще в незапамятные времена.
Потом — с XVII века — к ним в гости стали наведываться русские первопроходцы, а за ними подтянулись рыбаки и старатели. Заглядывали и японцы — повоевать. Вот где-то с тех пор на самом деле и идут споры, кто тут хозяин. Пускай историки спорят, нам не до этого…Последние годы на Итурупе забурлила жизнь: по вечному бездорожью потянулся асфальт, невиданный тут отродясь. В Курильске и других населенных местах, где лет 30 не строили жилья, — целые улицы новостроек, а в десяти минутах от города появился настоящий аэропорт. Теперь почти в любую погоду на Итуруп воздушная дорога открыта. Раньше-то как — вылета можно было неделями дожидаться. Военный аэродром «Буревестник» — это километров 60 по буеракам ехать. Зимой так и вовсе бывает не добраться туда — снегу-то под три метра наметает... Зимы тут такие... А летом — туманы, что молоко... Курилы стали доступнее. А богатыми они всегда были. И богатство тут не в деньгах меряют. Хотя и в них тоже. Зарабатывать сюда едут со всей России. И не только.
Курильское богатство — это рыба. Рыбалка на Курилах — основа основ. Альфа и омега. Это и статья бюджета номер один, и главная работа. Тут добывают десятки, если не сотни тысяч тонн ценных пород рыбы. Это и лосось: кета, горбуша, нерка, и то, что здесь называют разнорыбицей: треска, минтай.
Перерабатывают улов сразу на нескольких заводах. Тут же и разводят. Можно сказать, здесь в инкубаторных условиях выращивают мальков, чтобы потом отправить их в далекое-далекое плавание длиной в тысячи километров. Но об этом чуть позже.
Ловят рыбу тут неводом. Но не таким, как у Пушкина в «Сказке о рыбаке и рыбке». Как там? «…Раз он в море закинул невод — пришел невод…» В нашем случае ничего никуда закидывать не надо. Невод тут ставят. Поэтому он и называется «ставной». Ставят и ждут, когда в него заплывет рыба. Причем ставят не просто так — тут целая технология.
Сначала прямо от берега протягивают в море длиннющую сеть — «крыло». В несколько сот метров, а то и больше. Рыба, которая идет на нерест в какую-нибудь из местных речушек, встречает на пути преграду. Деваться ей некуда — по мелководью-то не обойти, так что она следует вдоль сетки от берега. И вот здесь начинается хитрость. Рыба заходит в то, что специалисты называют «двор», там гуляет по кругу, ища выход. Обратного пути не находит и идет прямиком в ловушку. Сетка сужается и снизу, и с боков. В конце такой «лейки» — небольшое окно, пройдя через которое рыба уже, считай, попалась. Назад пройти не может. Из ловушки рыбаки потом перекинут ее в садок и перетянут к себе в лодку.
Рыбалка
Чтобы быть настоящим курильским рыбаком, нам потребуется лодка. И не одна, а целых три. Главная — ПМБ (промысловый малый бот). Вторая — обычная, деревянная. Третья лодка, на которую складывают улов, называется «щелевой кунгас».
Привязав более мелкие лодки к бортам ПМБ, отправляемся на рыбалку. Я пытаюсь завести разговор с капитаном.
— А жизнь тут как-нибудь изменилась? Или все одно и то же?
— Конечно, изменилась. Асфальт положили. Вчера 6 тонн подняли. Сегодня — не знаю: может, меньше, может, больше. 6 тонн — это даже не полкунгаса. В эту лодку вмещаются все 15. Рыбы в этом году негусто… Подкачала горбуша… Чтобы хорошо заработать, нужно поймать 6000 тонн, а в этом году поймано все 700!
— Куда делась?
— На Сахалин… Вся ушла на Сахалин…
— В этом году там зарабатывают?
— Ну да, так получается…
Однако, чтобы ни происходило, курильчане не унывают и не жалуются на жизнь. Да и когда жаловаться-то? Рыбы хоть и мало, но и ее надо поймать успеть. Она ждать точно не будет.
За разговором мы подошли к первой ловушке, где собралась рыба. Рыбаки подтягивают сеть к садку. Рыбу потом перекидывают туда, в садок, чтобы оттуда уже перевалить в кунгас… Но что-то с рыбой не то…
На другом неводе дело пошло заметно повеселее. Во втором неводе ребята изловили без малого тонну.
Пока суть да дело, дядя Коля, судовой кок, или, как тут говорят — кандей, решил нас побаловать ухой. Родом дядя Коля с Украины, из Горловки. С 80-го года на Курилах. Как после армии приехал на путину, так и затянуло. Остался. До этого, говорит, и слыхом не слыхивал: кто это такие курильчане? А теперь сам таким стал. До мозга костей. А вот правда: курильчане — кто это такие?
Сдача рыбы
Наш улов — 8 тонн. Горбуши, немного кеты и даже кижуча. Мы сдаем рыбу на берег, на завод. А вообще, рыбу на берег можно и не возить. Есть же целый плавучий рыбоперерабатывающий завод. Весь улов можно доставить прямо на борт этого чудо-корабля «Василий Каленов».
За один только год одно такое судно может принять и обработать до 40 000 тонн рыбы. При этом рыбу этот корабль может поймать сам, а может принять с других траулеров. Но самое интересное здесь находится не на поверхности корабля, а под палубой.
На корабле все более чем компактно. Не как на рыбзаводе. Одно полотно конвейера мерно ползет прямо над другим. Тут рыбу разделывают, тут моют, получают икру, фасуют, чтобы отправить в морозилку.
Нас, курильчан, узнают везде. Какие-то не такие. Какие-то простые все… Добрые. Подальше от цивилизации, наверное, все такие. С камчатскими разговариваешь — они такие же. Цивилизацией не испорченные. Все ж настоящее, живое. Море — настоящее. Рыба — настоящая. Солнце вот, дождик.
Разведение лосося
Лосось, особенно кета, там, где рождается, там, где вылупляется из икринки, откуда ее выносит в море, — туда же возвращается дать потомство. И умереть… Такая вот экзистенциальная ирония. Смерть — там, где жизнь берет свое начало…
Природа строго следует своим законам. Рыба водится там, где есть река. Там она рождается, там она и умирает, даруя жизнь потомкам. Таков закон. Но человеку, как водится, он не писан. Зачастую это ничем хорошим ни для природы, ни для человека не заканчивается. Но бывают и исключения…
Наверное, одно из самых живописных мест на острове Итуруп — стена водопадов. Кто называет их «девичьи косы», кто — «девичьи слезы». Почему слезы? С незапамятных времен отсюда текла вода прямо в море, пока специалисты пару лет назад не решили: а чего зря плакать-то? Вот и пустили теперь всю эту воду в дело.
Выяснилось, что вода из водопада идеально подходит для вызревания мальков лосося. Сделали для этой воды отвод и занялись разведением кеты. Она-то потом точно вернется. Это ж не горбуша, которой все равно, куда идти на нерест... На кету здесь особая надежда. И отношение тоже. Закладывают икринки, потом, когда из них вылупляются мальки, за ними заботливо присматривают, кормят до поры до времени. Чтобы потом выпустить в море и года через три-четыре встретить тут же, дома.
Этим заводом люди перехитрили природу. Все лососевые заводы стоят на реках. Там, где рыба нерестилась, а здесь реки нет и не было никогда. В пресную воду сразу добавляют соленую. Рыба сразу адаптируется к соленой воде. У нее гораздо лучше прирост, чем в пресной воде, она меньше болеют. Но главное — у этой рыбы больше шансов на возвращение.
В природе все устроено как — берут количеством. А выживают те, кому повезло. Из миллионов икринок, которые лосось оставляет в реках, до моря добирается лишь малая часть. Хищники. Медведи, кстати, для будущей популяции лосося не так страшны, как, скажем, красноперка. Или, как в Великобритании, краб. Эти друзья икру начисто сметают… А еще окружающая среда, климат… Из мальков, которые вылупились и дошли до моря в естественных условиях, назад возвращается лишь 0,3%. Здесь же возврат — 5–10%. Но процесс только набирает обороты.
Ну а почему в этом году так не повезло с горбушей на Итурупе? Ученые пока сказать ничего не могут. Все упирается в недоисследования и недофинансирование. Обиднее-то всего из-за чего? Горбушу вырастили тут, кормили ее, поили водой с родников. Девушки на рыбзаводе даже плачут, когда в море мальков выпускают… А назад, домой, рыбка не пришла…
Но и на это на Курилах смотрят по-философски. Спокойно. Это ж природа. Она, как и погода-курильчанка, — тоже женщина. Капризная. Но до чего ж красивая, глаз не отвести… Влюбляешься с первого взгляда, а она, непокорная, порой возьмет и разобьет сердце рыбацкое. Нет, не со зла. Потом, глядишь, опомнится да и приголубит, наградит за любовь и трепет к себе… А рыбак-то — он что? Сильный. Стерпит, раз любит…
Да, есть вещи, которые просчетам и прогнозам не подвластны. И не рыбалкой единой богата земля курильская, а каким-то духом. Таким, который заряжает тебя, как батарейку, и не отпускает потом. И это даже не горячие источники вулкана Баранский, знаменитые своей полезной водой, не чудо-ягода клоповка, которая тоже от семи недугов, говорят, лечит. Не бескрайние черно-белые пляжи: живописные, аж кричать хочется, и при этом совсем-совсем безлюдные. Не море-океан… А люди. Они все из разных мест когда-то приехали. И живут, работящие и какие-то счастливые. Вот поговоришь с ними — и веришь, все будет хорошо. И погода наладится. И рыба придет. Никуда она из этих мест не денется. Люди-то сюда возвращаются, часто бывает — насовсем. И рыба вернется. Она что, не человек, что ли?
Свежие комментарии